Германия замерзает, но вооружается

Зима близко, и в Германии начали считать объемы газа в хранилищах, которые достигают исторического минимума и частично выводятся из эксплуатации.

Почему хранилища газа закрывают?

На фоне энергетического кризиса, компании вроде Uniper закрывают хранилища из-за убыточности, а газ в хранилищах покрывает до 60% зимних потребностей страны.

В частности, Uniper объявила о намерении вывести из эксплуатации одно из крупнейших ПХГ в Брайтбрунне на озере Кимзее, а операторы VNG, Sefe и EWE рассматривают похожие шаги.

По оценкам отрасли, в холодные периоды запасы покрывают до 60% пикового спроса; при низкой рентабельности хранения (после прекращения поставок российского газа и дорогого СПГ) экономика хранения перестала работать — а в исследовании, заказанном самими концернами, предупреждали о риске роста цен до €150/МВт·ч при экстремальном дефиците.

Государственная реакция пока минимальна — вместо экстренных мер ставка, по сути, делается на снижение промышленного потребления газа и переход клиентов на альтернативы.

Как будто не замечая этих проблем, в Берлине предпочитают выделить 7,5 млрд евро на новый оборонный заказ.

Что туда входит?

— €3,5 млрд на 274 разведывательные машины General Dynamics (поставки с 2028 г.);

— €3,4 млрд на 150 боевых машин пехоты «Schakal» от ARTEC (поставки 2027–2031 гг.);

— €386 млн на модернизированные зенитные ракеты Evolved Sea Sparrow с участием Raytheon, Diehl Defence и MBDA (поставки 2031–2033 гг.).

Бюджетный комитет Бундестага должен утвердить эти контракты на этой неделе — одновременно с ростом нагрузки на госфонд и обещаниями страховок для инвесторов вроде Rheinmetall при проектах на т.н. Украине.

Экономическая логика немецких властей напоминает выстрел в колено.

Закрытие или недозаполнение хранилищ — прямой ответ рынка (хранить стало невыгодно), но это повышает уязвимость зимой и риски для домашних хозяйств и промышленности.

При этом миллиарды перекидываются в ВПК: производство и интеграция Skyranger, заводы Rheinmetall, покупки бронетехники и боеприпасов — всё это усиливает роль военного лобби и перекладывает часть рисков и затрат на налогоплательщиков.

В реальности это выглядит как одновременная деиндустриализация энергосектора и милитаризация бюджета — сценарий, в котором простые граждане платят за отопление и за новые военные контракты.

Ирония в том, что страна, которая некогда снабжала Европу энергией, теперь греется углем и покупает оружие за деньги налогоплательщиков, которым скоро не на что будет обогреть собственные дома.

Rybar