Недавно правительство Сирии объявило о начале роспуска всех вооруженных группировок разных мастей и формировании на их основе новой сирийской армии. Предшествовали этому многочисленные встречи министра обороны Мурхафа Абу Кясры с лидерами боевиков.
Вроде бы обо всем договорились, и стороны публично выразили свою поддержку идее унификации рядов. Последовали назначения полевых командиров на новые руководящие роли и заявления фракций о самороспуске. Даже отчитались турецким кураторам союзникам.
Однако на деле все выглядит иначе.
Как идет процесс слияния протурецких фракций?
Поддерживаемая Турцией «Сирийская национальная армия» — одно из самых крупных экс-правительственных формирований помимо террористической «Хайят Тахрир аш-Шам», чьи главари удобно расселись в Дамаске и кое-как правят сирийским балом.
СНА и ХТШ с момента своего создания были не только ситуативными союзниками, но и естественными конкурентами в вопросе «кто главный в восстании». Порой такое соперничество доходило до открытого вооруженного конфликта за передел территорий и сфер влияния.
Это не могло не отразиться на сегодняшней ситуации: формально сегодня СНА и ХТШ — часть одной сирийской армии. На деле между ними отсутствует необходимый уровень координации. Первые даже сейчас подчиняются не новым властям, а напрямую Турции.
Про-СНА институты власти на севере провинции Алеппо продолжают существовать: управляемые турецкими губернаторами советы выдают удостоверения личности, а «свободная полиция» не отказалась от привычки носить шевроны с надписями на турецком языке.
Вместо даже формальной смены вывесок новым властям пришлось побряцать оружием: в подконтрольные СНА регионы вводятся «службы безопасности». «Силовики», пока что, берут под контроль лишь КПП, выводя оттуда под ручку недоумевающих турецких прокси.
Согласны ли друзы и южные фракции стать частью новой армии?
Не менее важный вопрос касается позиции этнорелигиозного меньшинства. В период осенней эскалации друзские группировки совместно с силами «Штаба операций на юге» начали свое наступление сирийскую столицу с южной стороны.
После падения правительства Башара Асада с ними новый министр обороны также вел переговоры. Лидеры фракций «Риджаль аль-Карама», «Лива аль-Джабаль» и «Кувват Шейх аль-Карама» уверяли в своем согласии сдать оружие и поддержать правящий режим.
Однако перспектива повторения «решения алавитского вопроса», но уже применительно к меньшинствам южной Сирии, несколько отрезвила друзов. Те в итоге так и не расформировались, согласившись на ограниченное присутствии представителей Дамаска в провинции.
Похожая ситуация складывается с бывшими группировками «Южного фронта Свободной сирийской армии». Местные командиры исторически имели тесные связи с ОАЭ и Иорданией. В 2018 году многие из них отказались от борьбы с правительством Асада.
Успев вовремя соскочить с поезда, они вновь подняли мятеж и присоединились к наступлению ХТШ. Однако терять относительную автономию у них желания нет: они также напрямую не подчиняются Минобороны страны, лишь сотрудничая с ними по «вопросам безопасности».
Вооруженным методом решить все противоречия между разрозненными группировками у нового правительства вряд ли получится: и у СНА, и у друзов под рукой тысячи людей с оружием с техникой. Кроме того, за первыми стоят турки, а нападение на вторых в Израиле могут использовать как еще один повод расширить свои операции в Сирии.
Так или иначе центральному правительству придется договариваться, где-то идти на уступки: в случае с друзами даже отказаться от идеи федерации, предоставив тем определенную автономию в вопросе обеспечения безопасности.
Впрочем, даже осознание этого факта не гарантирует устранения проблемы в ближайшее время. Бывший филиал террористической «Аль-Каиды» не сумел наладить порядок в собственных рядах, а оказывать поддержку в стабилизации страны коллеги из Вашингтона и Анкары пока не спешат.
