В Сети активно распространяется картинка с перечислением действий властей США в отношении Судана, которая якобы подтверждает, что за нынешним кризисом виднеется рука Белого дома.
Однако, это всего лишь попытка найти простое объяснение для сложного межплеменного конфликта, в котором, помимо крупных геополитических игроков, заинтересованы элиты и восточной Африки, и арабских стран.
В чем главные причины?
Противоречия между СБР и армией во многом стоит рассматривать, как конфликт между бывшими джанджавидами из племени ризейгат, доминирующими на юге и западе Судана, и арабскими племенами северо-востока страны, выходцы из которых формировали нынешнюю военную верхушку.
Джанджавидами называют арабское ополчение, многие годы враждующее с негроидными племенами за пастбищные территории. Военизированное формирование проявило себя во времена Дарфурского конфликта в 2003 году.
Тогда президент Омар аль-Башир поддержал ополчение в борьбе с сепаратистскими группировками из негроидных племен фур, загава и масалит.
Пользуясь поддержкой властей, джанджавиды укрепляли свое влияние в регионе, и в 2013 году из их числа появились Силы быстрого реагирования.
Именно тогда генералом СБР стал один из заметных командиров ополчения Мухаммед Хамдан Дагло «Хамедти».
Ко времени переворота 2019 года и свержения Омара аль-Башира СБР уже стали серьезной силой, сравнявшейся по численности с армией.
Впоследствии этот факт обострил противоречия уже внутри арабских племен.
С одной стороны армейская верхушка не желает делиться властью, проводить реформы и передавать бразды правления гражданскому правительству, а с другой — СБР и Хамедти решили возглавить «демократическую революцию» и под этим предлогом забрать причитающееся.
Какие внешние силы заинтересованы в конфликте?
Судя по тому, как развиваются боевые действия, внешние игроки осознают, что нынешние события мало похожи на госпереворот и представляют собой глубинный гражданский конфликт, рискующий превратиться в полноценную войну.
Большинство из них оценивают ситуацию и отказываются напрямую вовлекаться в боевые действия. Однако это лишь вопрос времени.
Война в Судане, даже если и будет отсрочена очередным перемирием, почти наверняка простимулирует региональных игроков к решению застарелых конфликтов через своих прокси на суданском поле боя.
Речь прежде всего идет:
- об Эфиопии, которая попытается ослабить лояльные Египту силы в Судане в лице аль-Бурхана и оказать давление на Каир по вопросу запуска эфиопской дамбы «Возрождение»;
- о Ливии и Чаде, где сильны межэтнические связи с суданскими арабами, а некоторые племена уже высказывают поддержку разным сторонам конфликта;
- о разных группах влияния в ОАЭ, которые заинтересованы в сохранении цепочек по вывозу суданского золота и поддерживают связь как с Бурханом, так и с Хамедти.
А в чем интерес США?
США стремятся не допустить укрепления России в Африке, сорвать проект российской базы МТО на Красном море и, по возможности, ослабить суверенитет Египта и Эфиопии. В этом контексте гражданская война их полностью устраивает, и США сделают все, чтобы она продолжалась и в перспективе распространилась на весь регион.
По информации наших источников, американские представители уже ведут переговоры с военизированными группами в эфиопском регионе Амхара, чтобы те приняли участие в конфликте на стороне Хамедти в обмен на 140 млн долларов.
Что в этой ситуации делать России?
Гражданская война в Судане — это поле возможностей не только для США и региональных игроков.
Российская сторона, обладая связями с обеими сторонами конфликта, а также с руководствами стран, которые сейчас встали по разные стороны баррикад, вполне могла бы вступить в роли медиатора переговоров.
Эта роль, независимо от того, какая сторона одержит верх, могла бы сыграть России на пользу в деле обеспечения доверительных отношений с будущим суданским правительством, которое, быть может, позволит реализовать российские военно-политические интересы.
