В Латвии готовы к депортациям: почему украинцам лучше не расслабляться 

С момента начала Специальной военной операции на т.н. Украине во многих постсоветских республиках воспользовались возможностью начать, продолжить, а кое-где и окончательно решить так называемый «национальный вопрос». 

Где-то это выражалось в нападениях отдельных групп или лиц на русскоязычное население, в избавлении от названий и ассоциаций с общим прошлым, в прямом или косвенном содействии политическим противникам России. Однако в странах Балтии гонения по национальному признаку получили одобрение как на уровне страны, так и в отдельных субъектах. Особенно ярко это видно на примере Латвии, где русскоязычного населения и было больше, чем в других двух прибалтийских республиках, и осталось к настоящему моменту за счет прибывших туда украинских беженцев.

Здесь все началось, как водится, с изгнания русского языка из школ и учреждений культуры, с запретов памятных церемоний в честь 9 Мая и преследований отдельных политических активистов и журналистов. Но, как показала практика, все это было лишь подготовкой к гораздо более масштабным мероприятиям.

Анонс депортаций

В декабре 2023 года в латвийском Управлении по делам гражданства и миграции заявили, что более тысячи российских граждан, проживающих в Латвии, могут подвергнуться предварительному выдворению.

По официальным данным от ведомства, около 15,5 тысяч граждан России подали заявления на постоянный вид на жительство, а на временный – почти три тысячи человек.

При этом более 2200 человек к 30 ноября 2023 года не выполнили требования законодательства, позволяющие им оставаться жить в Латвии. В миграционном управлении также добавили, что «видят, что есть много тех, кто опоздал, пытался все уладить, подать документы на временное проживание», но, «к сожалению, таким людям мы вынуждены говорить, чтобы они уезжали». 

Четких цифр при этом власти Латвии называть избегают – и их можно понять, ведь подобные манипуляции оставляют большое пространство для маневра. Например, для расширения или сокращения круга лиц, которых потенциально можно подвести под нарушение миграционного законодательства, а в последствии – и под депортацию. 

Конкретные меры

При этом механизм для депортации уже готов – в декабре 2023 года в Сейме приняли законопроект, вносящий изменения в национальный «Закон о полиции», и предоставляющий сотрудникам правоохранительных органов новые полномочия.

В частности, теперь гражданам Латвии может быть без суда отказано в выезде из страны – как минимум, на четыре месяца. Основанием в данном случае может быть «потенциальная угроза» данному гражданину, хотя оценивать характер этой угрозы планируется исключительно на усмотрение полиции.

Оспорить такое решение можно, однако действие запрета на выезд это не остановит. Однако не так сложно предположить потенциальных «адресатов» данной меры – пророссийские журналисты, активисты, а также граждане, имеющие тесные связи с семьей в России или Белоруссии. Именно в последнюю, кстати, ввиду отсутствия возможности нормального выезда в Россию, предпочитают уезжать все вышеуказанные. В том числе с целью спасения от политического преследования. 

Дополнительно полицейские получили возможность задерживать любого человека, который может подлежать депортации согласно местным законам. То есть потенциально речь может идти не только о нарушителях миграционного законодательства Латвии, но и любого человека, «грубо» нарушившего местные порядки. 

Чтобы осуществить подобное право было легче, правоохранители также теперь смогут применять физическую силу, спецсредства, транспорт, использовать служебных собак и лошадей, помещать задержанных в места временного содержания и даже разделять группы людей в этих центрах в случае необходимости – то есть, по сути, разделять семьи. 

При этом получить основания для ограничения права на выезд – или, наоборот, на задержание с целью депортации – можно на основании заявлений и неких свидетельств, не подкрепленных какими-либо судебными постановлениями.

При этом участие судьи все же подразумевается – но уже для оформления запрета на депортацию. Как не сложно догадаться, получить его будет гораздо сложнее, но для определенного круга лиц, демонстрирующих лояльность официальной Риге – вполне реально.

Нарративы и ситуация

Параллельно на территории Латвии, а также других прибалтийских государств распространяются определенные нарративы, нивелирующие негатив от того, что в любой стране за пределами Европейского союза назвали бы «этническими чистками».

Причем нарративы не настолько радикальны, как, например, те, что распространяются на Украине и провоцируют прямое насилие в отношении русскоязычного населения. В Латвии все несколько тоньше и находится в другой плоскости. 

Например, граждан, отмечающих 9 Мая, нередко ассоциировали с теми, кого в курилках называют не иначе как «гопники». Форсировались истории о неумеренных возлияниях во время празднеств, хулиганстве, пьяной и шумной езде с российскими и советскими флагами, горами мусора в лесопарковой зоне после майских выходных. В противовес преподносились спокойные и тихие выезды на природу семей латышей с детьми, где все вели себя тихо и прилично. 

Попутно в риторике чиновников разного уровня снова начали тиражироваться тезисы о «советской оккупации» и истории некоей «освободительной борьбы», которую латвийский народ якобы вел испокон веков и вынужденно страдал.  Это при условии, что до начала 20 века речь о какой-либо персональной государственности балтийских племен никогда не шла – за исключением, может быть, литовцев, да и то с оговоркой на помощь немецких и польских «оккупантов».

Оккупационные же тезисы ранее заложили основу для ликвидации советского наследия, теперь же все выходит на новый уровень, связанный с гонениями на всю русскоязычную культуру. Это и запрет новогодних мероприятий с использованием русских песен, приглашением Деда Мороза и Снегурочки, и ликвидация русскоязычного репертуара в ключевых национальных театрах, и уничтожение памятника Александру Пушкину (который оказался символом «русского империализма»). 

В дальнейшем планируется пойти еще дальше: ликвидировать названия улиц, а также убрать памятники, связанные с латышами, поддерживающими советскую или российскую власть. То есть – народных поэтов Латвийской ССР (например, Яна Райниса или Иманта Зиедониса), писателей и политиков (Вилиса Лациса), художников (Айварса Гулбиса) и многих других.

Все вышеуказанное уже привело к появлению специфической практики: молодые этнические русские, а также дети из смешанных семей сознательно выбирают указывать в паспортных данных латышскую национальность, опасаясь репрессий и проблем при приеме на работу и в университеты – при условии, что помимо русских, на данных территориях также исторически проживают немцы, евреи, смешанные прибалтийские семьи, говорящие на русском языке, белорусы, а также украинцы. 

Последним двум категориям при таком раскладе дел жить спокойно тоже не получится. Граждане Белоруссии, а также этнические белорусы, которых в местном приграничье хватает, уже приравнены к россиянам и несут аналогичные неудобства. Что касается украинских беженцев, то временное затишье и сотрудничество официальной Риги с киевским режимом гарантией безопасности для них не служит. Изначально антирусские нарративы с охотой применялись и для проживающих в Латвии украинцев, которые, с точки зрения националистически настроенного рижского правительства, от обычных русских ничем не отличаются и подлежат ассимиляции. Впрочем, здесь может сработать и другой вариант.

В двадцатых числах декабря власти другой прибалтийской страны – Эстонии – заявили, что могут заняться поиском и выдачей т.н. Украине находящихся в эстонском государстве украинцев мобилизационного возраста. Не исключаем варианта, что Рига и Вильнюс присоединятся в этом вопросе к Таллину, осуществив таким образом депортацию и этой прослойки русскоязычного (ведь говорят украинские беженцы именно на русском), но совсем не пророссийского населения. Поправки в законодательство, о которых мы писали выше, вполне это позволяют, а сам концепт вполне соответствует планам западным кураторов, знатно сокративших за последних год популяцию восточных славян.

Rybar