«Исламская партия Туркестана»: как уйгуры обосновались в Афганистане и Пакистане

«Исламская партия Туркестана» (ИПТ) в том виде, в котором она известна сейчас, оформилась на территории Афганистана и Пакистана, куда со второй половины 1990-х годов проникали уйгуры из Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) Китая.

В сентябре 1997 года в Пакистане Хасан Махсум принимает решение о восстановлении группировки под названием «Исламская партия Восточного Туркестана» (ИПВТ) или «Исламское движение Восточного Туркестана» (ИДВТ). А спустя год переносит штаб-квартиру радикальной организации в подконтрольный талибам Кабул.

Создание баз и лагерей ИДВТ, а также налаживание связей с талибами и «Аль-Каидой»

До 2001 года уйгуры были расквартированы преимущественно в горах Тора-Бора. Для обучения своих боевиков, базирующихся в Афганистане, ИДВТ использовала лагеря талибов в городах Мазари-Шариф, Шибарган, провинциях Кабул, Кундуз, Вардак, Герат, Кандагар, а также в пакистанской «Зоне племен».

Согласно данным Комитета ООН по санкциям, на базах в Афганистане боевики ИДВТ спланировали и подготовили несколько нападений, осуществленных в Китае в мае 1998 года, а также в феврале, марте и мае 1999 года. В результате этих нападений погибли 140 человек и еще 371 получили ранения.

Достаточно долго отношения между ИДВТ и международной террористической организацией «Аль-Каида» оставались предметом дискуссий. Китайское правительство утверждало, что Махсум лично встречался с Усамой бен Ладеном в 1999 году и получил финансирование от «Аль-Каиды». Однако сам лидер уйгурских экстремистов всегда отрицал подобные связи.

Допрошенные в тюрьме Гуантанамо уйгуры, которых американцы взяли в плен в Афганистане, заявили, что лагери ИДВТ спонсировал Усама бен Ладен. Данные ООН также указывают, что группировка получала значительную поддержку от «Аль-Каиды» и «Талибана». Помимо прямых денежных поступлений от бен Ладена, важными источниками финансирования деятельности ИДВТ стали незаконный оборот наркотиков, контрабанда оружия, похищение людей, вымогательство и грабежи.

В 2004 году, уже после смерти Махсума, его заместитель Абдулла Кариаджи в интервью американскому изданию The Wall Street Journal подтвердил наличие у ИДВТ связей с «Талибаном» и «Аль-Каидой» еще до терактов 11 сентября, признав, что группировка получила разрешение на создание базы в Афганистане. При этом он отметил, что на определенном этапе у сторон были достаточно напряженные отношения, так как уйгуры на первое место ставили войну против китайцев в Синьцзяне, а не идею глобального джихада.

В своей автобиографии «Моя жизнь с Талибаном» Абдул Салам Заиф, один из основателей движения, утверждает, что лидеры ИДВТ встречались с Муллой Омаром в Кандагаре и просили поддержать их атаки в Китае, но получили отказ, так как талибы рассчитывали на поддержку КНР в противостоянии с американцами.

Эти данные подтверждает стратег «Аль-Каиды» Абу Мусъаб ас-Сури в своей книге «Призыв к глобальному исламскому сопротивлению». Он отмечает, что выходцы из Синьцзяна прошли в Афганистане обучение и получили навыки боевой подготовки, которые должны были использовать против правительства Китая. Но позже «Талибан» приказал уйгурским боевикам прекратить нападения на КНР, так как хотел сохранить дружеские отношения с Пекином, рассматривая его в качестве потенциального союзника в борьбе со Штатами.

Примечательно, что в декабре 1996 года лидер талибов мулла Омар утверждал, что они отвергли просьбу Вашингтона разместить в Афганистане лагеря по подготовке уйгурских сепаратистов из Китая.

Открыто поддерживать Хасана Махсума талибы начали после того как в сентябре 2001 года США и КНР договорились наладить сотрудничество в борьбе с терроризмом. С этого момента ИДВТ окончательно становится близким союзником «Талибана» и «Аль-Каиды», а после вторжения США в Афганистан уйгурские боевики вместе с другими радикальными исламистами принимают участие в войне против коалиционных и афганских сил.

Падение режима талибов в Афганистане в 2001 году заставило ИДВТ переместить основную базу на территорию самопровозглашенного Вазиристана на северо-западе Пакистана. При этом уйгурские боевики достаточно свободно передвигались между двумя странами, так как афгано-пакистанская граница на данном участке крайне плохо контролируется властями, а по обе ее стороны проживают одни и те же пуштуны, не признающие разделительной линии. В 2014 году эту информацию подтвердил в одном из своих интервью Абдулла Мансур, который на тот момент был лидером группировки. Он отметил, что зона их деятельности распространяется на территории Афгана и Пакистана.

Лидеры ИПТ в руководстве «Аль-Каиды»

К середине 2000-х годов лидеры уйгуров заняли достаточно высокое положение в руководстве «Аль-Каиды». В 2005 году Усама бен Ладен включает в состав Совета шуры Абдула Хакка аль-Туркестани, который сменил Махсума и переименовал ИДВТ в «Исламскую партию Туркестана» (ИПТ).

До вторжения США в Афганистан Абдул Хакк был инструктором в тренировочном лагере «Аль-Каиды» в Тора-Бора. Эту информацию подтвердил допрошенный в Гуантанамо Бахтияр Махнут, который в 2001 году прожил в таком лагере несколько месяцев, пока американские бомбардировки не вынудили его и других уйгуров бежать.

«В первый день моего приезда в лагерь Абдул Хакк сказал мне, что я должен отдать ему свой паспорт, и когда захочу уехать, я могу попросить его обратно», — отметил Махнут.

Такой подход соответствует методам работы «Аль-Каиды» и «Талибана», которые часто приказывают новобранцам сдать паспорта и другие идентифицирующие документы. После этого они берут другие имена, что должно подчеркивать их разрыв с прежними взглядами и приверженность радикальной идеологии террористических группировок.

Впоследствии Абдул Хакк приобрел настолько большой авторитет в руководстве афганских и пакистанских радикальных исламистов, что выступал в качестве посредника в спорах между враждующими группировками талибов и играл важную роль в вопросах военного планирования.

В июне 2009 года он был замечен в так называемой «Зоне племен» на северо-западе Пакистана на важной встрече высокопоставленных лидеров «Талибана» и «Аль-Каиды», где обсуждалась операция пакистанских вооруженных сил в Южном Вазиристане. Среди присутствующих был Байтулла Мехсуд, стоявший тогда во главе пакистанских талибов, Сираджуддин Хаккани, командир террористической «Сети Хаккани», и Абу Яхья аль-Либи, один из ключевых руководителей «Аль-Каиды».

Абдул Хакк был тяжело ранен в результате атаки беспилотника 15 февраля 2010 года, после чего уйгур Абдул Шакур, известный также как Эмети Якуф, временно взял на себя руководство «Исламской партией Туркестана» и узбекскими боевиками Северного Вазиристана. В апреле 2011 года он был назначен командующим силами «Аль-Каиды» в «Зоне племен» в Пакистане.

Быстрое восхождение Шакура в иерархии объясняется его сетью контактов с различными фракциями «Талибана», а также тесными связями с покойным Тахиром Юлдашевым, основателем и лидером террористической организации «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ), который входил в Совет шуры «Аль-Каиды» вместе с Абдулом Хакком.

Двойная роль Абдула Шакура как лидера ИПТ и командующего «Аль-Каиды» сказалась на характере террористических атак уйгуров в Китае, которые стали более сложными и хорошо спланированными. В этот период в терактах было задействовано больше боевиков, а осуществлялись нападения в людных местах, что привело к росту числа жертв среди мирного населения.

Расширение и переформатирование группировки

С момента размещения ИПТ на территории Афганистана и Пакистана руководство «Аль-Каиды» и «Талибана» пыталось объединить их с остальными радикальными исламистами большого Туркестана и поставить на службу своим интересам.

Абдул Хакк писал в журнале «Исламский Туркестан», выпускаемом ИПТ, что в 2001 году лидер талибов мулла Омар предложил сделать ИДУ зонтичной структурой для уйгурских «иммигрантов» в Афганистане. А по словам пленных, захваченных американцами в Афганистане в 2001-2002 годах, несколько десятков уйгурских боевиков изначально находились в составе «Исламского движения Узбекистана», которое воевало под руководством талибов.

После вторжения США в Афганистан уйгуры перебираются в соседний Пакистан, в «Зону племен», где они продолжают смешиваться с другими боевиками, преимущественно из центральноазиатских стран. Уже к середине 2000-х годов группировка расширяет свою географию на весь Туркестан, что выразилось в исключении из названия прилагательного «восточный», которое подчеркивало главную цель уйгурских экстремистов — «освобождение» Синьцзяна от китайцев.

В рамках пропагандистской работы по распространению своих экстремистских идей ИПТ с 2008 года начала издавать на арабском языке журнал «Исламский Туркестан», который по своему дизайну и подаче материалов во многом походил на другие издания радикальных исламистов, такие как «Аль-Самуд», «Саут аль-Джихад», а также веб-сайты «Аль-Каиды». Язык журнала указывает, что его целевая аудитория — не уйгуры, которые в основной своей массе практически не владеют арабским. Многие пропагандистские статьи и ролики размещались в сети также на русском, казахском, узбекском и других языках.

Слияние «Исламской партии Туркестана» с различными радикальными исламистскими структурами Центральной Азии у китайских экспертов получило название «реорганизации региональных террористических группировок». При этом их руководство все больше вовлекается в глобальное планирование атак «Аль-Каиды», а идеология группировки постепенно расширяется, отражая приток боевиков других национальностей.

В феврале 2013 года в видеоролике, размещенном ИПТ, выходец из Турции Нур ад-Дин дал «совет братьям-мусульманам в Восточном Туркестане», призвав уйгуров и турок «поднять исламские флаги в Белом доме и на площади Тяньаньмэнь в Пекине», а также «вернуть времена, когда мусульмане правили в Средней Азии». В следующем месяце он совершил нападение на американские силы в Афганистане, став шестым террористом-смертником среди турецких членов «Исламской партии Туркестана».

В похожем видеообращении Успан Батыр, этнический казах, грозил отомстить властям Казахстана за поддержку войск США и НАТО в Афганистане, также подчеркивая, что в ИПТ не признают национальную принадлежность.

Включение в свои ряды значительного количества уроженцев центральноазиатских республик также привело к усилению пантюркистского влияния — но даже после реорганизации «Исламская партия Туркестана» сохранила подчеркнуто антикитайский характер, а ее основу по-прежнему составляли уйгуры.

На сегодняшний день нет точных данных о численности боевиков ИПТ в странах Южной Азии с 1997 по 2015 год, после которого уйгурские радикалы в большом количестве отправились на войну в Сирию.

Во время правления талибов в Афганистане около 250 уйгуров действовали под командованием Усамы бен Ладена в восточной провинции Нангархар и северной провинции Кундуз. Объявляя в 2005 году о назначении Абдула Хакка аль-Туркестани лидером уйгурских радикальных исламистов, представитель «Аль-Каиды» по имени Мухаммад аль-Уйгури заявил, что 300 членов ИПТ базируются в тренировочных лагерях в приграничных областях на северо-западе Пакистана.

В отчете агентства Reuters за 2014 год указано, что пакистанская разведка насчитала около 400 уйгурских боевиков, которые сосредоточены в отдаленном районе вокруг городка Мир-Али в Северном Вазиристане вместе с другими иностранными радикальными исламистами, в частности, с узбеками. Согласно источникам афганских талибов, в провинциях Нуристан и Кунар находятся еще около 250 боевиков «Исламской партии Туркестана».

Растущий вес ИПТ среди международных радикальных исламистов

Место и роль «Исламской партии Туркестана» среди радикальных группировок существенно возросла после 2015 года, когда ее боевики вступили в войну в Сирии против сил Башара Асада.

Знаковым событием стала публикация 2 июля 2016 года в социальных сетях обращения лидера «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири, которое было во многом посвящено уйгурским радикалам ИПТ.

Завахири восхвалял мусульман «Восточного Туркестана» за их преданность ведению джихада по всему миру, особо отмечая заслуги Хасана Махсума, восстановившего группировку в конце 90-х на территориях, подконтрольных талибам.

Лидер «Аль-Каиды» подтвердил, что талибы всегда предлагали убежище радикальным исламистам, которые были вынуждены покинуть свои страны, а уйгуры из Синьцзяна принимали участие в конфликтах в пакистанском Вазиристане, Тора-Бора и других районах во время «последнего крестового похода Америки против Афганистана» и сейчас «оказывают поддержку братьям в Леванте».

Он также открыто критиковал власти КНР, указывая, что мусульманское восстание против «потока китайского атеизма» трансформировалось в «джихадистское движение», которое противостоит «китайским захватчикам». В конце своего послания Завахири призвал членов ИПТ «совершать джихад в любом уголке мира, где бы они ни находились», и добавил, что «воины ислама должны быть готовы к священной войне против атеистического режима Китая, чтобы освободить провинцию Синьцзян от коммунистических оккупантов».

Спустя почти два месяца, 30 августа 2016 года, террорист-смертник совершил атаку на посольство Китая в Бишкеке. Нападавший протаранил ворота автомобилем, после чего привел в действие бомбу. В результате теракта получили ранения несколько сотрудников дипмиссии, а зданию и территории нанесен значительный ущерб. В сентябре Государственный комитет национальной безопасности Киргизии сообщил, что троих организаторов акции удалось задержать. Впоследствии они были приговорены к лишению свободы на срок от 10 до 18 лет.

По данным спецслужб, члены террористической группировки «Джебхат ан-Нусра»¹*, которая аффилирована с «Аль-Каидой», финансировали нападение на посольство Китая в Бишкеке через лидера местной ячейки в Киргизии. Террористом оказался член «Исламской партии Туркестана», 32-летний этнический уйгур с поддельным паспортом на имя гражданина Таджикистана Зоира Халилова.

По мнению специалистов, теракт был напрямую связан с обращением от 2 июля главы «Аль-Каиды» Завахири к уйгурским боевикам .

На сегодняшний день ядро «Исламской партии Туркестана» по-прежнему составляют уйгуры, во многом ориентированные на противостояние с властями Китая. Но за последние годы связи группировки с международными террористическими структурами значительно расширились, а авторитет среди радикальных исламистов укрепился настолько, что ИПТ стала представлять собой одну из крупнейших и самых боеспособных радикальных организаций, действующих под сенью «Аль-Каиды».